Под шумок крутых событий, назревающих на Украине и вокруг нее, находящийся в предвыборном цейтноте Запад принимается раздувать пожар напряженности и на Дальнем Востоке. С начала 2023 года идут знаковые перемены во внешнеполитической ориентации Южной Кореи, которая при нынешнем президенте Юн Сок Ёле на глазах избавляется от «особой» линии в отношении Пхеньяна, занимая с подачи Вашингтона все более «ястребиную» позицию. Характеризуя политику Вашингтона и Сеула, июньский (16-18 числа) пленум ЦК правящей в КНДР Трудовой партии Кореи (ТПК) отметил, что «Обстановка безопасности на Корейском полуострове, которая безудержно усложняется и становится все более серьезной, требует от государства непрестанно обновлять военный потенциал и скорейшими темпами укреплять оборонную мощь». Это во внутренней политике, а во внешней открыто взят курс на «дальнейшее укрепление солидарности с государствами, выступающими против разбойнической стратегии США по достижению мирового господства». То есть в первую очередь с Россией и Китаем.
Вот неполный перечень военных учений американо-южнокорейского альянса в 2023 году, направленных против КНДР и союзных ей соседей. С 13 по 23 марта прошли командно-штабные учения (КШУ) Freedom Shield. Показательна легенда маневров: «отбить атаки Северной Кореи и провести “кампанию по стабилизации” на территории КНДР». В переводе с военного это звучит, как организовать провокацию, свалив ее на Пхеньян, а затем под этим предлогом вторгнуться на территорию КНДР, поменяв и «зачистив» нынешнюю власть. За ними следует комплексная серия из двух десятков уже не КШУ, а войсковых учений Warrior Shield, предполагающих в том числе отработку десантных операций. Судя по объявленным масштабам они заткнут за пояс остановленные в 2019 году прежним южнокорейским лидером Мун Чжэ Ином маневры Foal Eagle, отказ от которых был обусловлен регулярными встречами лидеров Севера и Юга в 2018 году.
3 апреля стартовали «внезапные», то есть «не вполне плановые» маневры ВМС не только США и Южной Кореи, но и Японии, анонсированные как «ответ на ядерную угрозу» со стороны КНДР. Поскольку под такую «угрозу» Запад обычно шифрует протесты против испытательных ракетных пусков Севера, который вынужденно совершенствует свой ракетно-ядерный щит, то понятно, что речь идет не об обороне, а о нападении. То есть об агрессии, заведомо оправданной, как ниже увидим, псевдоправовыми нормами Юга, принятыми в одностороннем порядке. Иначе щита бы не опасались, щит – не меч. Здесь самое время напомнить, что «ядерная проблема», связанная с КНДР, появилась и получила развитие ввиду фактического отказа США предоставить Пхеньяну гарантии безопасности в обмен на канувшую теперь в Лету «денуклеаризацию».
БУДЬТЕ В КУРСЕ
Следующими по порядку стали «штатные» для первой половины года учения ВВС Korea Flying Training (KFT); во второй половине года по существующему плану пройдут связанные с ними общей логикой учения Vigilant Storm. В 2022 году на них отрабатывались маневры по подготовке к высадке на побережье КНДР морского десанта, а также имитация ядерного удара по Северу авиабомбой B-61 с бомбардировщика F-35. Как будет на этот раз, и на что хватит фантазии у вашингтонских авантюристов и их сеульских марионеток – остается только догадываться.
С 25 мая по 15 июня на полигоне Сынчжин провинции Кенгидо прошла серия войсковых учений с отработкой боевых стрельб в приграничье с КНДР; участвовали как сухопутные силы, так и ВВС. В дни учений стало известно о предстоящей отправке ВМС США в воды Южной Кореи АПЛ класса «Огайо», способной нести как баллистические, так и крылатые ракеты в обычном и ядерном снаряжении; буквально на днях Пентагон подтвердил, что такая отправка непременно будет. Сложив два и два (то есть учтя фактор блока AUKUS в рамках которого происходит военно-морская «нуклеаризация» Австралии), можно убедиться, что ядерные игрища США в регионе нацелены на создание глубокоэшелонированной системы передового ядерного базирования, в которую могут быть вовлечены не только Южная Корея, еще в прошлом году согласившаяся на совместное с США ядерное командование. Но и Япония, Австралия, Филиппины и даже Тайвань, а также Гавайские острова и остров Гуам, доверху напичканные американскими военными базами.
Количество всегда и неизбежно переходит в качество – это важнейший диалектический закон. Резкая активизация военной активности в связке с США, ставшая результатом смены власти в Сеуле, рано или поздно должна была не просто повлиять на внутреннюю политику Южной Кореи, но и развернуть ее. Вот она и развернула – как раз в эти дни. «Министерству объединения Республики Корея следует перестать играть роль “ведомства по оказанию помощи” КНДР. Для министерства объединения настало время перемен», - разнесло по миру агентство Yonhap позицию, которой президент Юн Сок Ёль мотивировал смену руководства этого ведомства, которому при прежнем южнокорейском руководстве отводилась совсем другая роль. И добавил, что «теперь министерству следует исполнять свои обязанности в соответствии с конституционными принципами, согласно которым объединение должно основываться на либеральном демократическом порядке».
С этими словами в министерстве на днях была осуществлена кадровая рокировка. Новым главой ведомства, которое впору называть «министерством разъединения», был назначен консервативный профессор Ким Ён Хо, известный антипхеньянской позицией. Свою задачу он в первый же день сформулировал так: «В условиях меняющейся обстановки мы должны избирательно подходить к межкорейским договоренностям… Если в будущем Северная Корея не станет соблюдать Соглашение о мерах по снижению военной напряженности от 19 сентября 2018 года, то …и нашему правительству необходимо соответствующим образом скорректировать подход». Логика понятна, она точно такая же, как и в легенде учений: создать такие вызовы КНДР в сфере безопасности, чтобы спровоцировать ответную реакцию, которую затем использовать для чего угодно – от разрыва двусторонних соглашений для прямого военного столкновения, создать пролог к которому также в виде провокации – дело техники. В крайнем случае подсобит поднаторевший на подобных заплечных фокусах «старший американский брат».
В чем разница между тем, «как было» и тем, «как становится»? Прежняя концепция межкорейской интеграции, базировавшаяся на идее преодоления раскола единого, но разделенного народа, строилась на соединении между собой экономической мощи Юга и военной – Севера. Именно поэтому в администрации Мун Чжэ Ина, дежурно выступая за «денуклеаризацию», особенно в этом не усердствовали, памятуя, что объединенная Корейская держава по факту интеграции становится одним из мировых лидеров. И вместе с устранением 38-й параллели она, по сути, утрачивает необходимость в вашингтонском патронате, превращающем Юг Корейского полуострова в «непотопляемый авианосец» США. Имеется достаточно открытой аналитики, не говоря уж, наверняка, про закрытую, из которой вытекает, что если не дни, то месяцы почти 30-тысячного американского контингента на Юге оказывались бы сочтенными. Разумеется, Вашингтон это не устраивало, однако Мун Чжэ Ин твердо стоял на своем, подчеркивая симпатии к Ким Чен Ыну и при каждом удобном случае давая понять, что США, конечно, союзник, но на Севере полуострова - никакие не «враги», а единокровные соотечественники, хотя и идущие своим путем, но много на этом пути добившиеся. Поэтому и основаниями интеграции, которые до последних дней проявляли себя в деятельности южнокорейского Министерства объединения, считались никакие не «либеральные ценности и/или порядки», а – национальные интересы.
Что теперь? Напомним, что Юн Сок Ёль пришел к власти в марте прошлого года под лозунгами «прагматизма», не предполагавшими тесного слияния с Вашингтоном. Но прошел год, и в начале уже нынешнего апреля южнокорейский президент, прибыв в США на переговоры с Джо Байденом, охотно подписал Вашингтонскую декларацию. «После того как я занял пост, я укрепил союз Республики Корея и США с целью сдерживания ядерной угрозы и провокаций со стороны Северной Кореи, при мне союз с США повысил свой уровень и получил ядерную основу», - хвастается Юн, предельно откровенно раскрывая подоплеку происходящего.
«Антигосударственные силы с искаженным пониманием истории и безответственным подходом к безопасности государства умоляли о снятии Советом Безопасности ООН санкций с коммунистов Северной Кореи, которые развивали ядерную программу», - витийствует Юн, раскрывая подоплеку осуществляемого на наших глазах проамериканского государственного переворота. Ибо подписавшись под «либеральным демократическим порядком», он, разумеется, ставит жирный крест на национальных интересах не только своей страны, но и всего корейского народа, который вместо преодоления затянувшегося исторического раскола очень может быть, что ждет вооруженная междоусобица. Разгром прежнего Министерства объединения не закончился со сменой министра; Юн поменял еще и его первого заместителя, а также секретаря по вопросам объединения в президентской администрации. «Вишенкой на торте» служит заявление, которое от нового министра слышали уже неоднократно: что «настоящее» объединение Корейского полуострова «можно реализовать только путем поглощения Севера Южной Кореей». То есть с помощью аншлюса, аналогичного захвату Третьим рейхом Австрии в 1938 году, а Западной Германией – ГДР в 1989 году. Неровен час, следующим шагом будет коррекция конституции, в которую по аналогии с конституцией ФРГ, написанной и утвержденной в Вашингтоне вместе с «Канцлер-актом» - договором о полном подчинении США внешней и внутренней политики германского запада, внесут названное положение о «поглощении КНДР». И нужно понимать, что отказ от прежней интеграционной концепции Мун Чжэ Ина в пользу идеи аншлюса превращает упомянутую 38-ю параллель в линию фронта, которая рано или поздно, обязательно придет в движение.
Первые сполохи, видимые пока только специалистам, уже полыхнули. В канун смены руководства министерством на военной базе США Миссури в Японии прошли американо-японские переговоры о так называемом «расширенном сдерживании на фоне нестабильной ситуации в области региональной безопасности». Соответствующую информацию об этом распространил генсек японского кабмина Хирокадзу Мацуно, раскрыв, что обсуждению подверглись несколько вопросов. Включая взаимодействие в информационных обменах, а также «укрепление возможностей по фиксации и противодействию запускам со стороны КНДР баллистических ракет». Показательно: капитально прогнувшуюся под Вашингтон южнокорейскую сторону к этим обсуждениям не привлекли, только пообещали Сеулу «трехсторонний формат» в будущем. Принятые же решения по-видимому будут доведены до нее в рабочем порядке. И, как откровенному вассалу, «под роспись».
Как на это отвечать? Есть разные способы, но на поверхности лежит дальнейшее укрепление такого же трехстороннего взаимодействия в АТР в формате Москва – Пекин – Пхеньян. Не мы инициаторы блоковой политики, с лозунгом которой Байден пришел к власти. Но разбираться с этим явно придется нам.
Павленко Владимир
Комментарии читателей (0):